Игорь Гундаров, доктор медицинских наук, профессор, академик РАЕН
Возьмём Италию. По статистике там ежегодно от разных болезней умирает порядка 600.000 человек. Делим на 365 дней, получается 1700 человек. Так, разве сейчас в Италии стало умирать больше? Нет, общий уровень смертности в Италии не изменился.
Если сравнить разные предыдущие вспышки, окажется, нынешний довольно средней степени летальности. Он заразный, быстро распространяется, но сам по себе не такой опасный в плане летальности. Поэтому мне не понятно, откуда эта небывалая ранее паника?
Понимаете, у инфекционной эпидемии обязательно должна быть эпидемическая триада. Это что такое? Это источник и заразный агент, переносчик и реципиент или восприимчивый объект. Заразным может быть агент не только инфекционный, но и не инфекционный. В каком плане он заразен? Предположим, вы в театре, из буфета слышен запах подгоревшего молока, кто-то закричал «пожар, горим», эта сугубо нематериальная информация завладевает вашими мозгами. Начинается всеобщая паника, зрители ломятся из зала…
Вот это и есть неинфекционная эпидемия. Сейчас с коронавирусом такая история: человечество охватила тотальная пандемия страха. Её не смоделировали, думаю, она возникла случайно. Но вот потом появляются локальные экономические интересы. Говорят, Китай скупил упавшие акции западных компаний, все предприятия. Кто-то наживается на вакцине, на сыворотках. Но это встраивается в процесс, а сама пандемия, думаю, самопроизвольная. Но факт остаётся фактом: человечество столкнулось с тотальной неинфекционной пандемией страха. Это опасно, люди будут умирать от страха. Такова наша психика. Страшная атмосфера тоски вызывает падение иммунитета, фактически — психогенный СПИД.